— Тебе нет веры, — сказал я и покачал головой.

— Значит, ты выбрал смерть! — прокричал бог и убрал руку. — Знаешь ли ты, что всех отвергших меня последователей ждет страшная участь? Я медленно сжираю их души и изымаю их из круговорота перерождения.

Пламя опало, и я снова увидел страшное лицо твари. На этот раз божество не скрывало раздражения.

— Жаль, что ты от уговоров перешёл к запугиванию, — сказал я.

— Мне казалось, Инферно не принадлежит тебе, — сказал я, обводя рукой все вокруг.

— Почему же? — тварь оскалилась в жуткой усмешке. — Ты видишь здесь кого-то из владык? Эти черви влачат жалкое существование в своих темницах, разбросанных по всему миру.

— Мы не в Инферно, — сказал я, отступая от божества.

— Почему ты так решил? — засмеялся бог.

— Потому что мы внутри моего сознания, а ты здесь лишь гость, — сказал я и отступил от дернувшегося ко мне бога.

— Ты заблуждаешься, смертный, я спас тебя, и твоя душа навечно принадлежит мне, — пророкотал монстр.

— Ты слаб, посмотри на себя. Ты — жалкий червь, забытый всеми, — сказал я.

Тварь осмотрела себя и снова захохотала.

— Вы все еще не появились на этом свете, а мне уже возносили молитвы.

Десятки тысяч человеческих жертв, я купался в потоках праны, ты для меня лишь мусор под ногами, — рассмеялся бог.

— Ты прав, но тот факт, что ты снизошел до личного общения со мной, говорит о многом. Твоего алтаря больше нет, а значит, твоя связь с этим миром вот-вот прервется.

— Как и твоя жизнь, — парировал бог. — Мы в твоем сознании, а видишь ты то, что тебя ждет. Как только я уйду, ты умрешь, и твоя душа попадет в Инферно, — засмеялся Уицилопочтли.

— Предлагаю сделку, — сказал я.

— Что ты мне можешь предложить, кроме твоего умирающего тела? — прошипел Уицилопочтли.

— Я предлагаю тебе пир, — сказал я. — Десятки мертвых невинных душ — сладкое блюдо, не находишь? — спросил я у монстра.

Бог задумался, а затем рассхохотался.

— Хорошо, экзорцист, давай заключим сделку. Я все равно ничего не потеряю.

Я приду в указанное тобой место, но если там не окажется обещанной тобой жертвы, ты умрешь, — сказало божество. А пока, живи!

Рука твари метнулась ко мне и вцепилась в мою грудь. Пальцы твари пробили плоть и схватили мое трепещущее сердце.

— Я — Уицилопочтли создатель звезд, бог ясного синего неба, колибри юга, бог войны и охоты заключаю с тобой сделку. Я приду по твоему зову, чтобы принять от тебя жертву. Если жертва будет скудна, я заберу твою душу в уплату долга.

Пламя вспыхнуло и заключило меня и божество в огненные объятья. Очередная вспышка боли. Хриплый вдох, вырвавшийся из моей груди, и боль в сердце заставили меня вздрогнуть. Я наблюдал, как моя кровь медленно собирается в ручейки и втягивается в мое лежащее на каменном полу тело. Я сплюнул на каменный пол какую-то дрянь, оказавшуюся у меня во рту. Пуля, мать ее, понял я, услышав звяканье металла. Каменная плита, закрывавшая вход, снова заскрипела, а я вжался в стену склепа.

Глава 23

Выждав несколько минут, я осторожно выбрался из склепа. Бог ацтеков, помимо чудесного исцеления, еще и открыл дверь в подземелье.

Пробираясь через снег, я отправился к дороге. Нужно побыстрее раздобыть оружие, машину и телефон. Вариантов несколько: втянуть в свои дела Иваныча, или же действовать нагло и решительно. Пораскинув мозгами, я принял решение. Ближайший телефон-автомат находится у здания почты, нужно дойти до него и позвонить.

На улице уже светало. Редкие прохожие, спешащие с ночной смены, шарахались от меня как от прокаженного. Я лишь ускорил шаг. Наконец, спустя минут тридцать, я добрался до здания почты, подошёл к таксофону и набрал номер.

— Да, улица Льва Толстого семьдесят восемь. Меня похитили и удерживали в плену.

Дежурный, находившийся на линии, уточнил мои данные.

— Аркадий Оскарович Грузенбер. Да, я буду ждать, — сказал я и повесил трубку.

Если я правильно рассчитал, то для начала дежурный доложит Свинцову, а уж тот вышлет своих людей. Николай же, думаю, еще находится в дачном поселке, а значит, ему потребуется время, чтобы связаться со Свинцовым.

Будем надеяться, что Свинцов из кожи вон вылезет, чтобы заполучить в свои руки Грузенберга-младшего, чтобы иметь возможность диктовать условия его отцу. Какой же хлипкий у меня план. А что делать, если вместо подручных Свинцова приедут обычные люди, которые и не знают про существование нечисти, чернокнижников и церковников? Ладно, разберемся по ходу дела.

Я стал ждать. Сколько обычно полиция едет? Минут тридцать-сорок? Ну, будем надеяться, что я успею провернуть мой план раньше, чем Николай дозвонится до Свинцова. Наконец, спустя пятнадцать минут томительного ожидания, я увидел в конце улицы машину. Ну, поехали, теперь время для актерского мастерства. Я побежал навстречу машине. Водитель едва успел затормозить, заметив, как я бросаюсь под колеса.

— Ты что, совсем больной?! — прокричал мне сержант, выходя из машины.

— Помогите, меня похитили и удерживали силой, — запричитал я и бросился к вышедшему из машины водителю.

— Успокойтесь и садитесь в машину, мы отвезем вас в отделение, там всё подробно расскажете и напишете заявление, — сказал сержант.

— Спасибо, спасибо, вы меня спасли.

Второй полицейский в звании старшего лейтенанта также вышел из машины и достал телефон.

— Он у нас, — услышал я его голос, а в следующую секунду боковым зрением заметил, что сержант попытался вырубить меня с помощью шокера.

Перехватив руку нападавшего, я крутанул ее, отчего парень болезненно вскрикнул. Лейтенант попытался было кинуться к машине за лежащим там автоматом, но не успел, я был быстрее. Приложив сержанта мордой о капот, я бросился к лейтенанту, который никак не мог передернуть затвор автомата.

Быстрый удар в горло, чтобы ошеломить, и пока тело парня падает, провожу серию коротких ударов в голову. Все, лейтенант без сознания. Проверил пульс, оба живы. Осмотрел машину — то, что нужно. И вряд ли кто-то хватится пропавших патрульных раньше, чем через пару часов. Прикинул габариты лейтенанта и свои, нет, слишком мелкий, а вот, одежда второго полицейского будет в самый раз.

Схватив за шиворот сержанта, принялся его раздевать. Скинул свою одежду и забросил ее в багажник патриота. Закончив с переодеванием, затолкал в багажник сержанта. Вернулся к лежащему на земле лейтенанту, предварительно обыскал его. Забрал короткий автомат и телефон. Рации, снятые с полицейских, также полетели в салон. Лейтенант, хоть и не отличался высоким ростом, но оказался гораздо тяжелее своего товарища. Матерясь сквозь стиснутые зубы, я приподнял его и потащил к машине. Едва я открыл заднюю дверь, раздался скрипучий голос:

— Во-во что делается! Время пять утра, а они уже нажрались. Нет бы, жульё ловили, а они вон, на ногах не стоят.

Я обернулся. Старушка в валенках и пуховом платке. Серое пальто и клюка. Какая-то объемная сумка. В общем, ничего обычного, если не считать того, что мой взгляд увидел в ее ауре.

— Сгинь, ведьма, — рыкнул я, и старушка, захлопнув пасть, метнулась в ближайшую подворотню.

— Я на тебя управу найду, начальству пожалуюсь, — донеслось до меня.

Закинув тело лейтенанта на заднее сиденье, я застегнул на нем наручники. Все, первая часть плана завершилась успешно. Я сел за руль, заблокировал двери и тронулся с места.

В центре города было идеальное место, чтобы назначить встречу, а моя новая маскировка не должна была вызвать никаких подозрений. Достал телефон лейтенанта и проверил вызовы. Ага, так и есть, он звонил Свинцову.

В трубке раздались гудки.

— Где вас носит, идиоты?! — донесся до меня рык Свинцова-старшего.

— Николай Степанович, утро доброе.

На той стороне трубки раздалось злобное сопение.

— Признаться, я удивлен, что это ваш номер, потому как у подчиненного вы забиты как «боров».